Семейные обстоятельства (сборник) - Страница 19

– Не знаю, но Игорь Владимирович с самого утра о вас спрашивал. Сказал, чтобы вы сразу проходили в кабинет. И велел никого другого не впускать.

Алексей прошел к двери кабинета и, открыв ее, сказал:

– Здравствуйте, Игорь Владимирович! Вызывали?

– Да, Алексей Николаевич, заходи, присаживайся. У меня к тебе дело. Ты ведь сейчас работаешь на участке, который соединяет город с курортной зоной?

– Да, осталось еще пятнадцать километров.

– Вот и хорошо. Дело в том, что в районе, где ты прокладываешь шоссе, один из наших больших начальников построил себе дачу, и надо бы облагородить подъезд к ней – провести дорогу, примерно километра два. Сможешь это сделать?

– Мне, Игорь Владимирович, все равно, где работать, был бы материал и ваш приказ!

– В том-то и дело, что материал ты должен взять из расчета своего участка и приказа я никакого не подпишу, понял?

– Да как не понять! Значит, я должен украсть материалы с дороги, которую строю до курортной зоны, и задействовать их на дорогу к большому начальству. А когда спустя год-два от дороги ничего не останется, кто будет в ответе? Я и никто другой! Нет, при всем уважении к вам, Игорь Владимирович, я на это не пойду. Я привык работать профессионально и качественно, так что не обессудьте.

– Алексей Николаевич, мне тоже тебя об этом просить неприятно, но что делать? Мы люди подневольные. Начальство есть начальство.

– Если бы речь шла о двухстах метрах, это еще куда ни шло, но два километра выльются в большую сумму.

– Хорошо, Алексей Николаевич. Ладно, иди работай, придется с этим вопросом повременить. Поискать другие варианты.

С этого дня на участке у Алексея не заладилось: то гравия нет, то песка, то асфальта. Рабочие простаивали, ничего не зарабатывали, а у других все было по-прежнему: материалы поступали вовремя и зарплата была соответствующая. Рабочие его бригад возмущались и видели причину простоев в Алексее, а он не хотел открывать им истинное положение дел.

Наконец Алексей не выдержал и поехал на участок, где прорабом работал Виктор Иванович. Здесь царило оживление: лежали кучи гравия и песка, машина за машиной подвозили асфальт. Рабочие едва справлялись с таким плотным графиком работы.

– Виктор Иванович, как работа?

– Привет, Алексей Николаевич! Едва успеваем укладывать асфальт. Не успели еще уложить, как уже привезли новую порцию. Рабочие забегались.

– И давно у вас так?

– Да уже с месяц. Раньше, бывало, не дождешься материала, а теперь какая-то прорва.

– А у меня сплошные перебои, вот и сейчас мои рабочие простаивают.

– Ну, сверху виднее!

– Конечно, виднее!

Алексей отправился на асфальтовый завод, просмотрел разнарядку на следующий день, его участка в ней не было. И тогда Алексей все понял: ему просто объявили бойкот за то, что он не согласился на сделку!

С утра Алексей поехал к начальнику дорожно-строительного управления. Тот долго его не принимал, но Алексей твердо решил не уходить, пока Игорь Владимирович с ним не переговорит.

Такой момент наконец настал. Секретарь вышла на минутку, и Алексей без приглашения зашел в кабинет.

– Так что, Игорь Владимирович, мне надо уходить? Ведь это из-за меня рабочие уже второй месяц минимальную зарплату получают.

– Да, я несговорчивых не люблю.

Алексей, не попрощавшись, хлопнул дверью, пошел в отдел кадров и написал заявление об увольнении.

Алексей снова оказался безработным. Он опять стал заглядывать в рюмку, часто приходил домой пьяным, практически не приносил денег, и они жили на пенсию тещи.

Зоя Ивановна ждала, что Алексей опомнится и перестанет пить, но на серьезный разговор с зятем у нее не было сил. После смерти дочери она практически не вставала с постели, и все тяготы быта легли на плечи одиннадцатилетней Оли. Она водила Ниночку в детский сад, готовила и убирала в доме. Учеба отошла на второй план, у нее были в основном тройки, однако Оля не придавала этому значения. Она видела, что отец все больше и больше походит на алкоголика, но не знала, как ему помочь, и только плакала, когда никто не видел. Часто она смотрела на портрет матери и мысленно выговаривала ей: «Во всем виновата ты, мама! Папа раньше не пил, он был хороший, а ты испортила ему и нам жизнь. Теперь тебе уже ничего не надо, а мне и Нине как дальше жить?» У нее часто возникала мысль пойти к Галине Викторовне и все ей рассказать. Может, она повлияет на отца?

Как-то утром, когда после очередной попойки Алексей не смог подняться и только громко стонал, Зоя Ивановна не выдержала:

– Все, я больше так жить не могу! Я уеду к сестре в Сибирь, если она меня приютит. Может, со временем и девочек заберу. А ты оставайся со своей водкой!

Олечка, которая была свидетелем этого разговора, испугалась. Что им с Ниной делать, если бабушка уедет? Отец вечно пьяный… И тут она вспомнила о Галине. Надо ей все рассказать! Это, возможно, единственный человек, которому небезразлична судьба их отца.

– Бабушка, я знаю, кто нам поможет!

Оля быстро оделась и ушла. Зоя Ивановна ее удерживать не стала.

Галина была в отпуске. Решив еще немного поваляться в постели, она повернулась на бок в надежде, что снова заснет, хотя было уже совсем светло. Но идти ей никуда не хотелось, а любимый завтрак Максима, пончики и кофе, она приготовит быстро. Галина уже хотела натянуть на себя одеяло, как в дверь позвонили.

«Хоть бы Максима не разбудили!» – мелькнуло у нее в голове.

Она накинула халат и подошла к двери. Оля, осунувшаяся, вся в слезах, бросилась к Галине и, не отдавая себе отчета в своих словах, закричала: